Гвардеец - Страница 27

- Пандульфи - это я. Считайте, что я полностью к вашим услугам, - опустил подбородок плешивый. - Какой повод заставил вас искать в этот промозглый вечер моего общества?

- Может, поговорим об этом в другом месте? - предложил я.

- Понятно, - Пандульфи бросил тоскливый взгляд на наши простые камзолы, догадался, что клиенты из нас не ахти, вздохнул и предложил пройти за ним.

Кабинет у ростовщика был маленьким и тесным. Половину помещения занимало массивное бюро из мореного дуба со столешницей покрытой бархатным сукном, с несколькими рядами выдвижных ящичков с позолоченными ручками. Стены обклеены строгими обоями, потолок обшит деревянными панелями. По бокам бюро скрипучие неудобные кресла, очевидно, чтобы клиент, пришедший сюда отнюдь не по радостному поводу, ощущал ещё больший дискомфорт и был более сговорчив. Психология, дери её за ногу.

Итальянец указал рукой:

- Садитесь.

Мы упали в кресла. После долгой прогулки под открытым небом, ноги не держали. Так, надо настроиться на нужный лад, показать Пандульфи, что и мы не лыком шиты.

Итальянец закрыл дверь ключом, положил его в кармашек камзола:

- Чтобы не мешали! Вы ведь хотите поговорить с глазу на глаз?

- Безусловно, - подтвердил я.

Пандульфи разместился на противоположном конце бюро, устроив тощую пятую точку на стуле с высокой резной спинкой.

- Могу я узнать ваши имена?

Понятно, что можете. В противном случае разговора не будет, не так ли синьор Пандульфи.

Я откашлялся и сообщил:

- Я Дитрих фон Гофен, а это мой кузен Карл фон Браун.

- Рад видеть перед собой молодых аристократов. Моё имя вам известно. Вы, вероятно, прибыли из Пруссии? - наугад предположил итальянец.

- Нет, из Курляндии.

- Думаю, вам здесь понравится. Россия - фантастическая страна. Столько возможностей для умного и ловкого человека. Вы приехали сюда, чтобы удовлетворить тягу к путешествием, или думаете обосноваться?

- Мы поступаем на службу.

- Позвольте, догадаюсь, - Пандульфи прищурился. - Наверняка вас привлёк блеск российской гвардии. Это очень почётно. Многие иностранные дворяне прибывают в Петербург, чтобы найти место в рядах одного из четырёх гвардейских полков. Я прав?

- Да. Нас зачисляют в штат лейб-гвардии Измайловского полка.

- О, у вас, конечно, есть офицерский патент, - с придыханием спросил итальянец.

- Увы, - вздохнул я. - Мы начнём службу с рядовых должностей.

- Похвально, молодой человек. Вы рождены для военной службы. У вас сложение как у Апполона.

Я чуть не поперхнулся. Итальянец вроде производил впечатление нормально ориентированного, а тут - ни с того ни с чего расточает комплименты в адрес моей фигуры. Глядишь, ещё и свидание назначить. Ладно, шутки в сторону. Я ведь не силён в обычаях.

- Но у нас возникли небольшие трудности...

- Небольшие? - недоверчиво протянул Пандульфи.

Да как сказать: жрать нечего и спать негде. Пустяки, одним словом.

- Разумеется, небольшие, - с улыбкой сказал я.

- Ай-яй-яй, - грустно покачал головой ростовщик. - Печально слышать, что подающие большие надежды молодые люди терпят неудобство. Нехорошо.

- Конечно, нехорошо, - с лёгкостью согласился я. - Так что мы очень на вас рассчитываем, синьор Пандульфи.

- О, вы назвали меня синьором, я очень растроган, - смахнул невидимую слезу с умилившихся глаз, ростовщик. - Сразу вспомнилась родина, милая сердцу Италия, её горы, поля, луга.

'Макароны, пицца и кьянти', - подумал я.

Хотя не факт, что кьянти уже изобрели.

- Ну, так вы нам поможете?

- Чем именно, я могу оказаться полезен? - в голове ростовщика крутанулась ручка кассового аппарата.

- Не могли бы ссудить нам незначительную сумму, так, на мелкие расходы...

- Смотря что понимать под мелкими расходами. В ваши годы у меня были расходы только на одно - девушки, девушки, девушки... - мечтательно закатил глаза Пандульфи.

Хм, а по виду не скажешь. Сморчок сморчком, а есть что вспомнить о геройской молодости.

Нет, для нас первым делом идут даже не самолёты - ночлег, еда и всё такое. Девушки, действительно, потом. Хотя насчёт Карла твёрдой уверенности нет. Есть в нём что-то от дамского угодника.

- Видите ли, мы действительно поступаем на службу в гвардию. Через несколько дней все бумаги будут оформлены, потом получим жалованье, однако до этого срока нам понадобятся деньги.

- Безусловно, безусловно, - кивал ростовщик, как китайский болванчик. - Только не обижайтесь, милостивые господа, я не могу вот так взять и отдать деньги, - итальянец не произнёс фразу 'первому встречному', но нам сразу стало ясно, что он имеет в виду.

Понятно, одной распиской не отделаться.

Я отстегнул от пояса шпагу и положил на стол.

- Сколько дадите?

- Позвольте, - ростовщик взял шпагу, покрутил в руках, внимательно изучил лезвие, эфес, рукоятку.

- Семейная реликвия, - на всякий случай пояснил я.

- Не спорю, - Пандульфи кивнул. - Что же я всегда рад выручить из затруднительной ситуации. Надеюсь, пяти рублей под сорок процентов годовых будет достаточно.

Я вспомнил напутствие сержанта и решительно произнёс:

- Дайте десять рублей, и мы сойдёмся на двадцати процентах.

- Боюсь, вы ошиблись адресом, - поджал губы Пандульфи. - Я - не Монетная контора, чтобы давать вам восьмипроцентные ссуды на три четверти стоимости заклада, а вы - не из придворного окружения императрицы.

- Восемь рублей и тридцать процентов, - предложил я.

- Вы торгуетесь как на базаре, - вздохнул Пандульфи.

- Только не говорите, что мы вас разоряем, - предупредил я.